71

Позвонила некто Киса,
Секретарь Автомедона,
Шеф просил ее назначить,
Встречу с Мышем по их делу.

Как она считает, Мышу,
Нужно вынуть зад из кресла,
И немедленно помчался,
К ее боссу, без вопросов.

Ну и что, что ночь настала?
В этом городе хватает,
Света при любой погоде,
И в любое время суток!

Не было у Мыша силы,
Злой судьбе сопротивляться,
Он направился к машине,
Брут и Клавдий за ним следом.

Утка что-то им шепнула,
Когда те шагали мимо.
Настроение их Мыша,
Чуточку насторожило.

Брут машину вел, а Клавдий,
Развлекал всех разговором,
Травил байки про бордели,
И их с братом похождения.

Оба ржали словно кони,
И возились на сидениях,
А широкие улыбки,
Не слезали у них с рожи.

Мышь почувствовал как будто,
С ним в машине едут вместе,
Два огромных сенбернара,
Бестолковых и веселых.

Если уж судьбе угодно,
Им работать теперь вместе,
Надо будет как-то братьям,
Втолковать про дисциплину.

Тут они не в профсоюзах —
Мышь ведет дела потоньше.
Научить их нужно будет,
Мозг использовать немного.

72

Впрочем все веселье быстро,
Рассосалось, когда он им,
Было, повелел остаться,
Ждать его в машине тихо.

Выражение лиц братьев,
Стало, словно их огрели,
Шваброй прямо по затылкам,
Разве что скулить не стали.

Вместо этого подняли,
Они вой и стали хором,
Умолять их взять с собою,
Здесь нельзя им оставаться!

Дескать, это невозможно,
Потому что нарушает,
Те священные заветы,
Что дала им Ла Кустоде*.

Та велела братьям, чтобы,
Они были Мышу тенью,
Не на шаг не выпуская,
Из под своего надзора.

А иначе им грозила,
Неминуемо погибель!
Смерть жестокая и муки,
В адском пламени навечно.

Братья слезно умоляли,
Не ввергать их столь жестоко,
В бездну черного позора,
В первый же их день на службе.

Кто такая Ла Кустоде,
Догадался Мышь мгновенно:
Повыдергивать ей перья,
Надо будет, как вернется!

Хлопнув дверью он покинул,
Гравикар, махнув рукою,
Братьям, чтоб те поспешили,
Пока он не передумал.

73

Братья проводили Мыша,
До дверей, сперва проверив,
Безопасна ли дорога,
К офису Автомедона.

Вставши по бокам от двери,
Они пристально смотрели,
Кисе в декольте, возможно,
Ожидая нападения.

Кису, впрочем, не смутило,
Откровенное внимание.
Братьям та сказала просто,
Что сожрет их чуть попозже.

Был Автомедон уставшим,
Но довольным своей жизнью,
То насколько это чувство,
Вообще ему знакомо.

Он прощает Мышу даже,
Его нос, усы и шляпу,
За такую секретаршу,
Вот как сильно благодарен.

Киса, мол, буквально сходу,
Ухватила суть работы,
И орала на клиентов,
Так, как и ему не снилось!

Те теперь по струнке ходят,
Платят вовремя и больше,
Не выносят ему разум,
Всякой чепухой дурацкой.

Разумеется узнал он,
Все, что Мышу было нужно,
Неужели тот подумал,
Что его приятель кинет?

Есть за городом фазенда,
Там вдали от лап Капоне,
Своим делом промышляет,
Тип по имени Димунга.

Он единственный рискует,
Связываться с контрабандой,
Из армейского запаса,
Амуниции и пушек.

Очень человек опасный,
Злой, жестокий и коварный.
Хорошо что есть у Мыша,
Пара костоломов личных.

74

Мышь не часто выбирался,
За город, к окрестным фермам,
Чувствуя себя неважно,
В пасторальной обстановке.

Нет тут темных переулков,
Где он мог быть незаметным,
Или толп людей в которых,
Можно тихо раствориться.

Братья сильно удивили,
Мыша, тормознув машину,
В паре миль от той фазенды,
Где Димунга делал бизнес.

Объяснили — лучше будет,
Если Мышь один предстанет,
Перед человеком этим,
Как обычный покупатель.

Но не стоит волноваться —
Брут и Клавдий будут рядом,
В дом проникнув потихоньку,
Без ненужных представлений.

Если все пройдет, как надо,
Так никто и не узнает,
То, что Мыша прикрывали,
Два его подручных верных.

Если же беда случится,
И пойдет все не по плану,
Хватит им одной секунды,
В ситуацию вмешаться.

В их глазах Мышь не увидел,
Ни одной искры веселья,
Из забавных сенбернаров,
Братья превратились в волков.

Как они определяют,
То когда и где им вместе,
С Мышем надо появляться,
А когда в тени укрыться?

Он подумал, что, наверное,
Нужно будет поразнюхать,
Чем они у профсоюзов,
Занимались до их встречи.

75

То что выглядело просто,
Как обычная фазенда,
На поверку оказалось,
Очень неприятным местом.

Ржавый трактор у дороги,
И упавшие ворота,
Говорили, что хозяйством,
Тут совсем не управляют.

Может даже показаться,
То, что дом совсем заброшен:
Стены обросли травою,
В окнах темнота и плесень.

Мышь внимательно окинул,
Взглядом опытным, округу,
И нашел, что весь упадок,
Тут скорей для маскировки.

Там и сям в грязи виднелись,
Отпечатки от ботинок,
Колея вела к сараю,
По ней ездили недавно.

Возле входа Мыша встретил,
Тип со шрамом через рожу,
И спросил того, какого,
Лешего ему тут надо.

Мышь представился громиле,
И сказал, что он желает,
Встретиться с Димунгой лично,
И задать ему вопросы.

Он конечно же заплатит,
Сколько нужно за ответы,
По тарифу, что зависеть,
Будет от их разговора.

Может быть он даже купит,
Для себя какую пушку,
Ностальгия, мол, заела,
По солдатской старой жизни.

Тип невнятно что-то хмыкнул,
В терминал локальной связи,
Не спуская взгляда с Мыша,
В ожидании ответа.

76

Оказалось, что в подвале,
Той фазенды неприметной,
Разместился целый бункер,
Комфортабельный и теплый.

Мыша проводили в нечто,
Что могло сойти за офис,
Комбинированный вместе,
С выставочным залом ярким.

Там его встречал субтильный,
Черный, как кусок асфальта,
Человек в военной форме,
Офицерского состава.

Он представился Димунгой,
И спросил, на что конкретно,
Хочет получить ответы,
Тот в его берлоге скромной.

Информацией о сделках,
Он не делится вообще-то,
Это может быть опасным,
И для бизнеса фатальным.

Но поскольку он о Мыше,
Много слышал от клиентов,
То из вежливости просто,
Выслушать вопрос готов он.

Мышь спросил, и у Димунги,
Глаза сузились недобро,
Тот вздохнул и обреченно,
Посмотрел на оппонента.

Явно, этого вопроса,
Не хотелось ему слышать,
Ни ему, ни Мышу — тоже,
Хоть об этом тот не знает.

Лишь одна случилась сделка,
За последние недели,
На комплект для спецотрядов,
И винтовку той же масти.

Помнит от и про клиента,
И про то, откуда деньги.
И еще один в контракте,
Пункт с отдельную оплатой.

77

Настоял клиент на пункте,
Что обязывал Димунгу,
Всякого убить, кто будет,
Наводить про сделку справки.

Знал Димунга, что не сможет,
Избежать он тех последствий,
Что случатся, если будет,
Уклоняться он от долга.

Посмотрел в глаза печально,
Собеседника напротив,
И подал сигнал подручным,
Чтобы были наготове.

Типа, извини, приятель,
Ты мне нравишься и все же,
К сожалению не выйдет,
Тебе встретить нынче утро.

Без дальнейших разговоров,
Пистолет схватил Димунга,
И заряд картечи жаркой,
В Мыша выпустил навскидку.

Мышь почти не сомневался,
Что по-доброму не выйдет,
И Димунга не захочет,
Информацией делиться.

Те инстинкты, что в разведке,
Спецотряда приобрел он,
Подсказали то мгновение,
Когда все должно случится.

Тренированным усилием,
Он взвинтил себя настолько,
Что внутри его сознания,
Время словно растянулось.

Пистолет в руке Димунги,
Только пол пути проделал:
Мышь уже ушел с прицела,
Выстрел в пустоту пришелся.

В комнату ворвались скопом,
Все подручные Димунги,
Мышу даже показалось,
Что он всех их не осилит.

78

Мышь схватил со стенда рядом,
Автомат, что заприметил,
Еще раньше на тот случай,
Если все пойдет хреново.

Двух охранников Димунги,
Он успел скосить мгновенно,
Пока двигался к укрытию,
За большой витриной в зале.

Дверь с петель сорвало словно,
В нее врезало снарядом,
Корабельного орудия,
Разнеся ее на щепки!

Два огромных силуэта,
Выступили из обломков,
И пространство вокруг Мыша,
Залило огнем холодным.

Слышно было звон, как будто,
Струны рвались на рояле,
С целый небоскреб размером,
Что обрушился с орбиты.

Странным образом слагался,
Звон в подобие мотива,
Песни мрачной и печальной,
Слышной только подсознанием.

Слух ходил, что это было,
«Музыкой рояля смерти»,
Очень мало, кто смог выжить,
Среди тех, кто ее слышал.

Несомненно это было,
Самым страшным из секретов,
Что хранили профсоюзы,
В мастерских своих подземных.

Это было той причиной,
По которой с профсоюзом,
Враждовать не находилось,
Слишком много кандидатов.

Никогда ручной дисраптор*,
Мышу в жизни не встречался,
Даже для военных целей,
Он почти не применялся.

Мышь тихонечко присвистнул,
Вот чем, значит, занимались,
В профсоюзе до их встречи,
Его новые коллеги.

Он мечтал бы провалиться,
Под пол или даже глубже,
Пока ледяное пламя,
Пело свою песню смерти.

79

Две, а может три секунды,
Что вели атаку братья,
Мышу показались годом,
В состоянии что был он.

На высокой ноте стихла,
Буря музыки смертельной,
Ледяной огонь «роялей»,
Мрак сменил пустой и тихий.

Убедившись в том, что жив он,
Выполз Мышь из-за витрины,
И наощупь попытался,
Путь найти обратно к двери.

В темноте возились где-то,
Оба брата, выясняя,
Кто из них подумать должен,
Был о фонаре карманном:

Дескать, босс нам щас устроит,
За подобный недосмотр,
Если мы его, конечно,
Не угробили случайно.

Вероятно повредили,
Мы проводку где-то в стенах,
И поэтому темно тут,
Словно в жопе осьминога.

Слушая их перебранку,
С незатейливым сюжетом,
Думал Мышь, что ему лично,
Одному работать лучше…

Он почиркал зажигалкой,
И огонь живой домашний,
Разогнав пучины мрака,
Сцену осветил немного.

Во всей комнате осталось,
Только два объекта целых,
Стол Димунги и витрина,
За которой Мышь укрылся.

Ровный пол пустого зала,
Кое-где дымит проводка,
Вдоль по стенам неопрятно,
Намело сугробы пыли.

Это все, что здесь осталось,
От того, что было в зале,
От охраны и Димунги,
И от всех его товаров.

80

Оказалось, то что было,
Все совсем не так печально,
Как казалось поначалу,
Мышу после этой стычки.

Он опять засомневался,
То, что Брут и Клавдий были,
Кучей мускулов без мозга —
Они снова удивили.

Не случайно уцелевшим,
Кроме той витрины где он,
От дисрапторов укрылся,
Оказался стол Димунги.

Братья трезво рассудили,
То, что боссу было нужно,
Получить свои ответы,
С тем или иным раскладом.

Все вокруг уничтожая,
Целым сохранить пытались,
Стол Димунги, где был встроен,
Терминал для базы данных.

Обладая терминалом,
Мышь получит доступ к данным,
Что, возможно им поможет,
Все ответы найти вскоре.

К сожаленью оказался,
Стол достаточно здоровым,
Чтобы можно его было,
Как-то погрузить в машину.

Впрочем, братья заявили,
То, что босс их не обязан,
Сам теперь решать такие,
Тривиальные задачи.

Его дело — приказать им,
Чтобы стол ему доставлен,
Был бы прямо в офис быстро.
Дальше — это их заботы.

Зато, вот, заботой босса,
И его прямой задачей,
Было покормить их с братом,
Они целый день не ели.

И еще его задачей,
Было выделить им угол,
Где они поспать могли бы,
Хоть по очереди часик.

Мышь подумал, то, что точно:
Ему впарили питомцев,
За которыми отныне,
Он ухаживать обязан.

81

На соседней ферме братья,
Раздобыли им повозку,
Что смотрелась очень странно,
Как прицеп для гравикара.

Но задачу выполняло,
Их безумное решенье:
Погрузив стол на повозку,
Они в Город возвратились.

По пути остановились,
В ресторане-автомате,
Что работал даже ночью,
К радости обоих братьев.

Мышь машину вел, и слушал,
Чавканье с сидений задних,
Где едою набивали,
Братья животы поспешно.

Надо будет постелить им,
Одеяло, чтоб слюнями,
Все сиденья не закапать,
Думал Мышь, ведя машину.

В офисе их встретил сходу,
Запах алкоголя крепкий —
Утка с Цыпой за столами,
Спали пьяные в хламину!

Брут сказал, что подежурит,
Пока Клавдий будет дрыхнуть,
Если у их босса нету,
Тут еще каких-то планов.

Мышь решил, что ему надо,
Тоже подремать немного.
Вытолкнул из кресла Цыпу,
Сам в него же и усевшись.

Засыпая, он подумал,
Как же так оно случилось,
Что их с Уткой жизнь простая,
Превратилась в цирк с конями?

За окном уже светлело —
Там четверг спешил на смену,
И смывал дождем холодным,
Среду и ее проблемы.