14

В Город постоянно толпы,
Со всей области стекались,
Из людей желавших в корне,
Свою жизнь перелопатить.

И обычно растворялись,
Новички в большом потоке,
Улиц, дел, работ и судеб,
Становясь единой массой.

Город был всегда терпимым,
К философиям и культам,
И собрал под свои стены,
Их во множестве огромном.

Радикальные культисты,
Толпами шныряли всюду,
С каждого угла вещая,
О конце всему живому.

Секты, культы, группы, церкви,
Во всем городе плодились,
Сотни лет без остановки,
С каждым разом все безумней.

Мышу с Уткой это было,
Очень мало интересно,
Кроме тех моментов редких,
Где работу предлагали.

Но святоши и адепты,
Были жадными обычно,
И все время норовили,
Расплатиться «благодатью».

Дескать, вы нам помогите,
Разыщите там чего-то,
А наш Бог за это с вами,
Благодатью поделится!

Мышь обычно слал подальше,
Всех святош и оккультистов,
Или в предоплату ставил,
Сумму всю на сто процентов.

Пару раз, особо наглых,
Он сдавал шерифу Глобу,
За мошенничество в крупных,
И бессовестных масштабах.

Очевидно, что Агентство,
У кругов религиозных,
Рейтинг не имело сильный,
И любви не вызывало.

Тем страннее Мышу было,
Когда им назначил встречу,
Кто-то там из самых главных,
«Стражей Вечного Ковчега».

15

Утка предложила молча,
Кресло новому клиенту —
Пожилому человеку,
В аккуратном балахоне.

Это было странно очень,
Потому, что все святоши,
Что им в раньше попадались,
Одевались словно в цирке.

Тут же стиль был и манеры,
Говорили им о том, что,
Этот человек не будет,
Чушь нести про конец света.

Человек, усевшись в кресле,
Начал сам без предисловий,
Мышу излагать причины,
По которым он явился.

Он сказал, ему известна,
Репутация Агентства,
Стиль работы и упрямство,
Потому он будет краток.

В силу разных обстоятельств,
Знать про то никто не должен,
Ни полиция, ни пресса,
Ни Торговая Палата.

Дело даже не в обычной,
Их лояльности клиентам,
Тайну сохранить придется,
Даже под угрозой смерти.

Он сказал, что понимает,
Жесткость этой своей просьбы,
В компенсацию готов он,
Быть открытым максимально.

Коль Агентство согласится,
Выполнить для них работу,
То они получат все что,
Ордену доступно в Мире.

Информация и деньги,
Люди, транспорт, дирижабли,
Связи, тайные союзы —
Орден все к ногам их бросит.

Начиная с него лично,
До послушника при кухне,
Каждый будет им обязан,
Помогать без промедлений.

В море, воздухе — не важно,
В Городе или врага столице —
Мышь везде найдет поддержку,
По малейшему намеку.

16

Мышь сказал, что можно будет,
В их контракт добавить пункты,
Об ответственности полной,
По хранению секретов.

Мол, там есть уже такое,
Но клиент усилить вправе,
Те или иные пункты,
Если это очень нужно.

Пожилому человеку,
В аккуратном балахоне.
Стало весело внезапно,
И он громко рассмеялся.

Отсмеявшись, объяснил он,
Что нужды в контрактах нету.
Есть у Ордена приемы,
Понадежней чем бумажки.

Если Мышь и остальные,
Согласятся добровольно,
На сеанс под психопробой,
Это будет их «контрактом».

Сам он тоже согласится,
Чтобы той же процедуре,
Он подвергнут был с другими,
Представляя весь свой Орден.

Утка с перепугу, даже,
Крякнула почти что так же,
Как и раньше, до ранения,
Не смотря на все импланты.

А старик меж тем продолжил,
Предъявлять свои условия,
Не давая даже слова,
Вставить Утке или Мышу.

И насчет оплаты, дескать,
Он готов был расплатиться,
Сразу же во всем объёме,
Не вставая даже с кресла.

Пусть они озвучат сумму,
За услуги, на расходы,
И добавят сверху столько,
Сколько посчитают нужным.

Речь идет о преступлении,
Крайне частного порядка:
Нападение, убийство,
Кража очень ценной вещи.

Это все, что он им может,
Рассказать на этой встрече,
До того, как их Агентство,
Согласится взять работу.

17

Под предлогом, что подумать,
Им придется капитально,
Мышь и Утка проводили,
Прочь их странного клиента.

Вызвали обоих братьев,
Предложив решать совместно,
Принимать ли им участие,
В деле этом необычном.

Пока Утка сообщала,
Братьям тонкости проблемы,
Мышь пробил по общим базам,
«Стражей Вечного Ковчега».

Удивительное дело:
В базе было много данных,
Сообщающих, что нынче,
Ордена как будто нету!

Говорилось, что когда-то,
Представляли они силу,
Власть имели и богатства,
Мало кто им был соперник.

Но в один момент внезапно,
Они полностью исчезли,
И о них нет новых данных,
Вот уже почти столетие.

Нужно больше данных чтобы,
Согласиться с психопробой.
Не хотел Мышь чтобы снова,
Тема с Вальзой повторилась.

Есть у них в друзьях персона,
Что в своем распоряжении,
Информации имеет больше,
Чем представить можно.

Вызвал Мышь Автомедона,
Чтоб назначить ему встречу,
На экране появилась,
Киса — секретарша-цербер.

Мышь пытался объяснить ей,
Дескать, ничего такого,
Типа, мол, по старой дружбе,
Просто поболтать охота.

Но у той инстинкты были,
Секретарши высшей пробы,
Заявила: шеф в отъезде,
И велел не беспокоить.

Ну а если Мышь так хочет,
Им свои всучить проблемы,
То она согласна лично,
Расцарапать ему морду.

18

Утка быстро оценила,
Ситуацию и Мыша,
Отодвинула подальше,
Чтобы лично пообщаться.

Она Кисе сообщила,
Что куда той нужно вставить,
Чтобы та куда подальше,
И еще про ее маму.

Дальше началось такое,
Что Брут с Клавдием назвали,
Термоядерным скандалом,
Самой наивысшей пробы!

За пол шага до всеобщей,
Катастрофы во всем Мире,
На экране появился,
Мрачный лик Автомедона.

Утка своего добилась:
Он пришел проверить лично,
Что такое столь активно,
Происходит с адским шумом.

Сразу же поняв в чем дело,
Он спросил у Мыша что тот,
От него хотел услышать,
Что бы стоило такого?

Мышь сказал ему что хочет,
Знать он больше разных фактов,
Про один старинный Орден
«Стражей Вечного Ковчега»

Тут уже Автомедону,
Стало очень неуютно,
Все лицо залила бледность,
И он стал реветь белугой!

Дескать, что там помутилось,
В Мыша голове безмозглой,
Что такие он вопросы,
Задает по общей связи?!

Дальше было и про маму,
И про что куда засунуть,
И куда идти конкретно,
И все дальше, в том же духе.

Но однако Мышь заметил,
Что во время бурной речи,
У Автомедона палец,
Что-то отбивал ритмично.

Старый трюк, который знают,
Все бойцы из спецотрядов,
Тайный их язык для связи,
При критических моментах.

19

В баре было очень шумно,
Все столпились возле стойки
Обсуждая то как медик,
Колдовал над чьим то телом.

Тоненько звеня подвеской,
Медицинский бот поднялся,
Над толпой зевак, сказав всем,
Разойтись и поскорее.

Дескать, с этим человеком,
Скоро будет все в порядке,
Если только те позволят,
Отвезти его в больницу.

Госпитальный кокон ловко,
Тело обхватил бедняги,
И поплыл, пища истошно,
Сквозь толпу зевак на выход.

Мышь стоял в углу укромном,
Наблюдая за событием,
И пытаясь обнаружить,
Вероятного злодея.

Сбоку подошел тихонько,
Детектив из Управления,
Так же молча наблюдая,
За царящей суматохой.

Наконец, когда отбыли,
Медики со своим грузом,
Детектив из Управления,
Уделил внимание Мышу.

В то же самое мгновение,
Посетители смекнули,
Что теперь из бара выйти,
Никому из них не светит.

Две патрульные команды,
Заблокировали входы,
Туча роидов накрыла,
Близлежащие кварталы.

Удивленно вскинув брови,
Мышь взглянул на детектива,
Тот в ответ пожал плечами,
Мол, а что ты ожидал то?

Мы как только получили,
Сообщение о том кто,
Стал тут жертвой покушения,
Сразу все подняли в воздух.

Чай, не каждый день кому-то,
В голову приходит глупость,
Попытаться лишить жизни,
Самого Автомедона.

20

Детектив из Управления,
Тихим голосом приказы,
Раздавал своей команде,
Быстро наводя порядок.

Мыша пригласив за стойку,
Он налил им пару стопок,
Из бутылки что случайно,
Оказалась без присмотра.

Мол, теперь все под контролем,
Он теперь готов спокойно,
Все подробности услышать,
Те что Мышь сейчас расскажет.

Детективу было ясно,
Что он Мыша тут заметил,
Только потому, что Мышу,
Захотелось этой встречи.

Значит нет нужды в каких-то,
Церемониях и играх,
И он просто без намеков,
В лоб задал свои вопросы.

Мышь поведал то что встреча,
Тут должна была случиться,
У него с Автомедоном,
По деталям его дела.

Эта встреча затевалась,
Чтобы он мог сделать вывод,
Стоит ли им брать клиента,
Предложившего работу.

И, конечно, он не станет,
Имя разглашать клиента,
Главным образом поскольку,
Дела может и не выйти.

Но когда сюда он прибыл,
То уже Автомедону,
Кто-то умудрился тихо,
Нож под ребра сунуть ловко.

Мог мотив быть у клиента,
Чтобы ограничить Мышу,
Информацию о том кем,
Тот является на деле.

Точно так же кто-то мог бы,
Выразить свою угрозу,
Чтобы дать понять Агентству,
Не соваться в это дело.

21

Детектив молчал и снова,
Им налил по новой стопке.
Намекая, что он понял,
То что Мышу что-то нужно.

Мышу нравились все больше,
Новые ребята Глоба,
Станет в Городе спокойней,
Когда опытнее станут…

До того, как прибыл медик,
Он успел к Автомедону,
Подойти, пока в сознании,
Тот недолго оставался.

Мыша руку сжав клещами,
Тот ему пихнул в ладони,
Ключ от личной базы данных,
Или что-то в этом роде.

Мышь успел его повесить,
Как браслет на свою руку,
Прежде чем смогли зеваки,
Хоть чего-нибудь заметить.

Он был рядом до момента,
Когда медик сообщил им,
То что ранен не смертельно,
Был Автомедон сегодня.

И потом с толпой смешавшись,
Отступил Мышь в темный угол,
Где почти был незаметен,
Сам за всеми наблюдая.

Он придумывал как можно,
Будет им пробраться в личный,
Кабинет Автомедона,
Поработать с терминалом.

Если Киса там засядет,
Словно в форте неприступном,
То не поднимая шума,
Им до данных не добраться.

Пока слух не разошелся,
Есть ничтожный шанс спровадить,
Эту стерву в офис к Глобу,
Пусть дает там показания.

Улыбнувшись детективу,
Сообщил Мышь «по секрету»,
То что Киса не хотела,
Чтобы он встречался с шефом.

Дескать, он не намекает,
Что могла бы быть причастной,
Секретарша к покушению,
Но советует проверить.

22

Покидая бар неспешно,
Мышь успел еще услышать,
Детектива приказания,
Патрулю того района.

Значит Киса будет вскоре,
Вне игры, по меньшей мере,
До утра, а то и дольше,
Если Глоб оценит шутку.

Они — славные ребята,
И им нужно лишь немного,
Опыта еще набраться,
Если Глоб их не придушит.

Интересно, уцелеет,
Кто-нибудь из Управления,
Когда Киса там затеет,
Разносить все по кусочкам?

Мышь ничуть не сомневался,
То что Киса не причастна,
К покушению на шефа,
Но ему не было стыдно.

Он дружил с Автомедоном,
С той поры, когда в окопах,
На войне они сидели,
Ожидая смерти страшной.

Никакая злая стерва,
Не задержит его в деле,
Поисков того, кто друга,
Его чуть не укокошил!

Он уже связался с Уткой,
Рассказав ей все детали,
И она послала братьев,
К офису Автомедона.

Мыша встретив по дороге,
Утка сообщила едко,
Что их отношениям с Кисой,
Это не пойдет на пользу.

Что, конечно, Глоб захочет,
Отыграться за подставу,
Кисе сообщив о том кто,
Сдал ее по подозрению.

Не прошло еще и часа,
Когда Брут связался с ними,
Сообщив, что путь свободен —
Киса в лапах у патрульных.

Тем пришлось позвать подмогу,
Потому, что Киса билась,
Как пещерная пантера,
При угрозе для потомства.

23

Братья по привычке встали,
Возле входа для охраны,
Пока Утка с Мышем вместе,
Взламывали дверь конторы.

Им потребовалось время,
Чтоб замок сломать в контору,
С персональною консолью,
Самого Автомедона.

Сняв с руки ключ он подумал,
Что теперь ему доступны,
Все секреты те что были,
Собранны Автомедоном.

Только Утка рассмеялась,
Посмотрев на ключ поближе,
И сказала, Мышу губы,
Закатать свои обратно.

Дескать, это было просто,
Дешифратором локальных,
Сообщений на консоли,
Вне пределов базы данных.

Их частенько применяют,
Если нужно просто спрятать,
Сообщение в системе,
Для кого-то там конкретно.

Никаких секретов Мышу,
Здесь нисколечко не светит,
В лучшем случае записка,
Может быть, о чем-то важном.

Мышь расстроенно приставил,
Ключ к порту для ввода данных,
Терминал моргнул экраном,
Выведя всего две строчки.

«Помоги им. Соглашайся»,
Первая строка гласила,
А вторая сообщала:
«За тобой должок отныне».

Мышь в сердцах, пнул стул ногою,
Тот упал на пол так громко,
Что аж братья прибежали,
Думая, что тут дерутся.

Этот старый параноик,
Что-то рассказать собрался,
Но предчувствуя опасность,
Подготовил план резервный.

Знал он — так или иначе,
Мышь получит дешифратор,
Но записку так составил,
Чтобы только Мышь все понял.

24

Получается, что в курсе,
Был Автомедон визита,
Гостя странного в Агентство,
С предложением работы.

Но откуда? Неизвестно…
А теперь его не спросишь —
Он из кокона не выйдет,
Раньше чем через неделю.

А до той поры в отключке,
Гипнотической он будет,
Видеть сны, что сгенерила,
Сердобольная больница.

Первым голос подал Клавдий,
Дескать, босс, такое дело,
Мы тут с братом говорили,
И готовы согласится.

Утке очень не хотелось,
Подвергаться психопробе,
Только и она согласна,
С тем, что выбора тут нету.

Очевидно, им придется,
Взяться все равно за дело,
Хоть бы просто потому что,
Надо отомстить за друга.

Нет сомнений, что события,
Всех последних дней имеют,
Связь прямую меж собою,
И они уже в них влипли.

И теперь уже не важно,
Будет ли контракт составлен,
Или будут они сами,
Разгребать всю эту кучу.

Уже слышен шепот чей-то,
Требуя к себе внимания,
Не дает уйти от дела,
И забыть о происшедшем.

Согласившись взять работу,
Все они хотя бы будут,
На зарплате и не нужно
Бегать в поисках всех данных.

Даже пусть под психопробой,
Но они получат доступ,
К знаниям, что им помогут,
Разобраться в этом деле.

Мышь кивнул — он уже понял,
Их решение задолго,
До того, как прозвучали,
Их признания такие.

—

Ночью Мышу спалось плохо,
Мыли мрачные волнами,
Его разум омывали,
Не смолкал проклятый шепот.

Словно его мозг к чему-то,
Напрямую подключился,
И ловил чужие мыслей,
Или чьих-то снов обрывки.

Внутренний какой-то голод,
От хвоста и до макушки,
Вдруг его пронзил стрелою,
Совершенно чуждый, странный.

Вырвавшись из лап кошмара,
Мышь спустился в общий офис,
Чтобы покурить спокойно,
Может, даже, выпить что-то.

Звон бокала вдруг раздался,
От стола, что только светом,
Сквозь окно Луною тусклой,
Был немного освещенный.

Вздрогнув он увидел в кресле,
Силуэт фигуры белой,
Словно призрак чей-то зыбкий,
Там сидел во тьме печальной.

Ничего не понимая,
В паутине страха липкой,
Он уже почти готов был,
В бой идти до самой смерти.

Призрак тихо крякнул что-то,
Протянув ему в бокале,
Порцию бурбона, что он,
Машинально взял рукою.

Сел за стол напротив Утки,
Взгляд ее сказал о многом:
Тот же голод в них светился,
Непонятный, чуждый, странный.

Так они сидели молча,
До утра, переживая,
Наваждения и голод,
Шепот голосов неясных.

За окном, в голодном мраке,
За пределом бездны страха,
Тусклой искоркой надежды,
Слабая звезда мерцала.

И уже не шепот тихий,
А тревожный зов набата,
В их сознание врывался,
Сокрушительным потоком.